Книга «Gasfather, или сон капитана Шиткина», автор Саша Кузнецов

Действие этих иллюстрированных рассказов происходит в недалёком будущем в одной евроазиатской стране. Главный герой — капитан Шиткин, который тянет служебную лямку сотрудника тайной полиции. Добро пожаловать в подвал сознания маленького человека из органов. Благодаря его упорству и трудолюбию, а также сотен тысяч подобных ему, кусочек суши, где они обитают, медленно деградирует.

В этой книге более двадцати иллюстраций, которые выполнил американский художник украинского происхождения Саша Кузнецов. Он также является автором идеи этой книги.

В книге 64 страницы, глянцевая бумага, фотопечать высокого качества, твёрдая и мягкая обложка.

Купить бумажную книгу в мягкой обложке за $20,8

Купить бумажную книгу в твёрдой обложке за $47,74

Купить электронную книгу в формате PDF за $5,43

Купить электронную книгу в формате EPUB за $5,43

Купить электронную книгу в формате EPUB и PDF за $5 на сайте издательства через платёжную систему PayPal https://paypal.me/OlgaLagoutenko/5USD После отправки платежа сообщите ваши контактные данные, чтобы мы могли отправить вам книгу. Наш e-mail: shasta.olga@gmail.com

 

Отрывок из книги Саши Кузнецова «Gasfather, или сон капитана Шиткина»

Сумасшедшая норовила ухватить за рукав.

ㅡ Господин капитан, господин капитан, только посмотрите — какое море живописных пасквилей, я сама бы не стала на это смотреть, меня почти силой затащили. Страшно сказать, что происходит в нашей богобоязненной стране, прямо на глазах и под патронатом властей! Не подумайте, я не ханжа, много лет в искусстве — пишу пейзажи и натюрморты, хотя кое-кто из зависти называет их фотообоями. Мне по-сердцу реализм без выкрутасов и метафор. И — статика, всё устоялось. В быту — изобилие. Без гримасов буржуйской жизни.

Капитан ФСБ Шиткин шагал по выставочным залам. Он увидел заспиртованную овцу в аквариуме, мурал со свирепым представителем закона, гигантскую скульптуру Микки-Мауса из полированной стали, горы битого стекла, детские каракули величиной с дом, мумифицированную лошадь, солидные запасы консервов из человеческих экскрементов, наскальную живопись на глыбах бетона, коров психоделических расцветок, скрученные электрические провода, зарытую в щебень женщину, самораскрашивающиеся головы, видел странствующего философа в алом плаще и короне из бумаги, неубранную кровать, занимающую дорогущее выставочное пространство, видел человека, записывающего историю своей жизни на рулонах ситца, видел странного вида машину, которая отбрасывала причудливые движущиеся тени со скрипом шестерёнок, тросов и рычагов…

Сумасшедшая не унималась.

ㅡ Но чем дальше — тем страшнее. Вот уже доярки скалятся и заливают отраву в молоко, механизаторы рычагами разрывают промежности, прикрываясь библейскими сюжетами. Кругом лукавство, только взгляните на бюст вождя: прищур, волевой подбородок, но впечатление такое, что сейчас блеванёт. А какие названия выдумывают: «Яйца на экспорт!», или «Антистресс десяти натурщиц». При этом никакой красоты, вероломно попирают классические каноны, господин капитан.

Шиткин увернулся от механизма, который крушил и рушил сам себя, увидел картину собаки, играющей в покер, скульптуру обезьяны, азиатку, которая предлагала всем отрезать кусок своего платья, перешагнул через дымящуюся груду холстов, увидел сэндвич с луком и ветчиной, изготовленный из чистого золота, бегущую девочку с обручем, идолов-манекенов с человеческими лицами, микроскопические гробы с муравьями, восемь элвисов, африканский тупик, глыбы льда.

И понял капитан Шиткин, что мир велик, сложен, а ещё как-то особенно неприветлив лично к нему.

Между тем сумасшедшая причитала.

ㅡ Как же горько! Испытывая моменты просветления выплеснешь на холст свой внутренний надрыв — и никому не надо, а они зальют холсты одним цветом, и продают за мильёны сумасшедшим богатеям. Что они народ простой не любят, мне давно понятно, наверно голубая кровь покоя не даёт. Банан приклеят к стенке скотчем — и давай мильён.

ㅡ Дааа… ㅡ озирался Шиткин.

ㅡ Нет, видно слишком узок мой умишко … не вижу я в этом искусства. Медведи в лесу — вот искусство, красота природы, метростроевка или начальник добрый в поле на току. Тревожно мне за новое поколение — заклинателей нейросетей. Иногда думаю: войны им не хватает, чтобы помёрзли в цехах, в полях поночевали, надзирателями поработали в Воркуте, в конвойных частях, жизнь узнали.

ㅡ Составьте заявление по форме с указанием всех замечаний.

ㅡ Только посмотрите на эту картину, господин капитан: красивые мальчики и очень-очень много майонеза или чего-то там, а фоном смерть, кровь, гниение. Какие чувства это может вызывать? Я сама видела, как перед картиной два парня-греховодника начали смачно целоваться, прямо облизывали друг друга. Я тоже впала в искушение, прямо как Святая Терезия. Вот что вызывает это, с позволения сказать, искусство. Каюсь перед вами как на исповеди, господин капитан. Кожа моя сделалась как у гуся, бабочки в животе, и я погрузила пальцы не в краску и даже не в желе, а прямо туда, до истомы, до сладкой боли, ну вы понимаете, господин капитан, открываю вам исключительно как как доктору, как врачевателю человеческих душ. Не могу устоять, когда искушает нечистый. Страшно подумать, что они делают с нашими детьми. Лучшие картины в запасниках прячут, по указке англосаксонских кукловодов исполняют план Даллеса. Об этом ещё Грамши писал. А мы и рады. Для красного словца не пожалеем и отца!

ㅡ Подайте заявление, будем разбираться.

ㅡ Ведь вам это не нравится? Не нравится?

ㅡ Я паспорта проверяю, гражданка.

ㅡ А как же идеологическая диверсия?

Шиткина насторожило слово диверсия.

ㅡ Разберёмся.

Капитан Шиткин был приставлен к галерее, чтобы проверять паспорта художников. После серых будней и однообразия он оказался сбит с толку обилием экспонатов и красивых, странно одетых женщин, которые казались соблазнительны и недоступны. Одна из них бесцеремонно приложила палец ко лбу Шиткина:

ㅡ А где ваша супруга или, точнее, боевой товарищ?

Шиткин выпучил глаза на художницу, потом хотел выдать гневную отповедь, но его отвлёк странный предмет, который втаскивали в галерею.

ㅡ На меня … левее … правее … не задень, ещё левее, бога мать!

Выставочный экспонат напоминал медузу, щупальца которой всё время раскидывались, норовя занять собой всё пространство. Работа называлась «Мировой капитализм».

Шиткину не понравилось в галерее. Он уже изготовился, чтобы взять подозрительного типа на карандаш, но потом понял, что все, кто здесь находятся — крайне подозрительные личности. Кто-то декламировал:

Ё, это некрасиво и безвкусно
Мой рэп — дегенеративное искусство
Мы с вашим партийным курсом не согласны
Лучше быть за СПИД, наркотики и пидорастов.

В кабинете куратора выставки Шиткин почувствовал острое экономическое неравенство.

ㅡ Там гражданка жалуется на экспонаты. Непорядок.

Куратор предложил: виски… джин? Налил себе и Шиткину.

ㅡ Вы наверное имеете в виду эту сумасшедшую, Вальчик, со своими акварельками. В современном искусстве нихера не рубит, в иронии, в игре со смыслами. Понимает только мёртвые стили. Её здесь не надо.

ㅡ Картины у вас странные…

Не без этого. Очень долгая история. Когда-то мы с англосаксами дружили. Потом они устали нас тащить: делайте сами как знаете в вашем бардаке из дураков, националистов и заговорщиков; у нас своих забот полон рот — тут взорвали посольство, там застрелили дипломата, опрокинулся школьный автобус. Мы умываем руки. Сваливаем. Хрен ли.

Как же тогда мы вознеслись и расправились! Сами себе хозяева, хули, суверинитет. Подоставали из запасников сакралку и нетленку, поверили в духоподъёмную силу и творческую мощь Дейнек и Яблонских. Сколько было разговоров: картина должна быть понятна каждому — ежедневные трудовые подвиги, граждане на досуге, народные вожди теребят колос: сколько центнеров с гектара? Началась кропотливая работа по созданию гармоничной жизни. Художник выбирал тему из списка, утверждал в худсовете, предоставлял эскиз, согласовывал в комитете по подготовке и брался за кисти. Что могло пойти не так?

Только через десять лет специалисты из отдела аналитики установили с точностью до процента: тиражирование так называемых положительных образов действует крайне разлагающе. Феномен как-то связан с переосмыслением бытия — границы в искусстве устанавливают границы в мышлении. С искусства эта болезнь перекинулась на общество: начался обвал производства, экономическая стагнация и депрессия. Вы видели кинетическую скульптуру: падает пёрышко на весы, отклоняется стрелка, толкает костяшку домино, за ней вторая, третья, цепная реакция вызывает значительные разрушения.

Правительство шарахнулось в другую сторону, аж такелаж заскрипел — быстро раскручивать гайки. Ну-ка, умники, раздвиньте нам границы смыслов, но — в меру, чтобы нас вами за эти границы как-нибудь не отодвинули ㅡ подмигнул куратор.

ㅡ Я как-бы не специалист, но там у вас признаки педофилии…

ㅡ Ах, капитан, как же мне обидно слышать от вас такие резкие неприятные слова! Все дети, представленные в нашей галерее чисты и наивны. Тревожность и напряжённость создаёт фон: скопление гигантских птиц, рептилий, зверей. Но даже на портретах ню вы не обнаружите скабрезной сексуальности, все чисты и непорочны. Эти картины учат детей гуманному отношению к животным. Извращение кроется в трактовке, в больной голове зрителя. Скажу вам по секрету: самые ярые обличители — латентные извращенцы.

ㅡ А начальство в курсе?

ㅡ Сейчас вам кое-что покажу. Взгляните, это журнал экспонатов, каждая позиция пронумерована, прошнурована и утверждена, вот здесь перевязано бечёвкой, приклеен листок и проштамповано печатью идеологического отдела. А подпись чья, видите?

ㅡ Генерал Порубайло???

ㅡ Человеческий мозг, к сожалению, сложнее, чем мы изначально себе представляли. Скрепя сердце приходится оставлять островки свободы. Это работает.

ㅡ Какие островки. Там у вас на картине человек, имеющий сходство с верховным, занимается содомией!

ㅡ С этого момента буду говорить осторожно. Вы верите в миф?

ㅡ ?

ㅡ Ну, свадьба у вас была?

ㅡ Была.

ㅡ Значит — верите. Настоящая власть находит опору в мифе, в сакральном, в словах. Есть два вида власти: власть воина и власть жреца. Власть жреца более основательна, поскольку принимается на веру и не оспаривается. Воин — напротив, постоянно вынужден вступать в поединок, защищаться. Если власть вынуждена обнажить меч, в ней нет подлинного смысла. Другими словами, если картина провокационного содержания представлена в нашей галерее, а художник при этом жив, на свободе, и не харкает кровью, значит власть проявляет некоторые признаки сакральности.

ㅡ Всё же непорядок.

Куратор посмотрел на Шиткина, подумав: эх, капитан. не бывать тебе майором. И неожиданно спросил:

ㅡ Ну, скажите, вам самому здесь что-то понравилось?

Капитан удивлённо выкатил глаза.

ㅡ Понятно ㅡ сказал куратор.

ㅡ Моё дело — проверка паспортов, чтобы всё по списку: гражданский паспорт, биография, описание основных навыков, авторское кредо (согласно идеологической линии), портфолио. И — точка.

Шиткину не пришлось выбирать профессию — дед его служил в органах, в Смерше, потом служил пограничником — боролся с бендеровцами и мусаватистами. Отец боролся с иностранными шпионами — врагами социализма. Шиткин-младший уже боролся непонятно с чем, просто по-привычке.

Иллюстрации из книги:

Иллюстрация из книги Саши Кузнецова